Кристи Агата - Слепой И Смерть
Агата КРИСТИ
СЛЕПОЙ И СМЕРТЬ
- Хорошо, - ответил Томми и повесил трубку.
- Это шеф, - повернулся он к Таппенс. - Похоже, он за нас волнуется.
Представляешь, враги пронюхали, что я не настоящий Блант. Так что заварушка
может начаться в любую минуту. Шеф, как о большом одолжении, просил тебя
отправиться домой и не высовывать оттуда носа. Да и вообще больше не
вмешиваться в это дело. Похоже, что осиное гнездо, которое мы разворошили,
оказалось куда больше, чем можно было предполагать.
- Отправиться домой! Чушь какая! - возмущенно фыркнула Таппенс. - А кто
будет приглядывать за тобой? И кроме того, я обожаю заварушки. Последнее время
бизнес идет что-то совсем уж вяло.
- Убийства и грабежи с неба не сыплются, - поучительным тоном заметил
Томми. - Ты требуешь невозможного. Так вот я о чем подумал... Когда в делах
застой, нам нужно ежедневно упражняться дома.
- Лежать на спине и дрыгать ногами в воздухе? Ты про это?
- Не надо понимать так буквально. Когда я говорю упражняться - это
означает упражняться в детективном искусстве. Копировать великих мастеров.
Вот, например...
Томми открыл ящик стола, извлек оттуда устрашающего вида очки с
темно-зелеными стеклами и укрепил их на переносице, что удалось ему далеко не
сразу. Затем он вытащил из кармана часы.
- Стекло я утром разбил, - пояснил он. - Так что теперь это специальные
часы без стекла, стрелки которых мои чуткие пальцы могут ощупывать для
определения времени.
- Полегче, - предостерегла Таппенс. - Часовую ты уже почти оторвал.
- Дай руку, - потребовал Томми.
Держа ее на весу, он положил палец ей на пульс.
- О! Клавиши тишины, - пробормотал он. - У этой женщины сердце в полном
порядке.
- Полагаю, - молвила Таппенс, - ты теперь Торнли Колтон ?
- Именно, - подтвердил Томми. - Слепой Детектив. А ты - как бишь его - ну,
секретарь. Такой черноволосый и розовощекий...
- Узел детской одежды, найденный на берегу реки , -
закончила Таппенс.
- А Альберт, соответственно, Гонорар, он же Креветка.
- Нужно еще научить его говорить "Эге", - напомнила Таппенс. - И голос у
него не пронзительный. Наоборот ужасно грубый.
- У стены возле двери, - продолжил Томми, - ты наблюдаешь изящную полую
тросточку, столь красноречивую в моих чутких пальцах.
Он встал и тут же врезался в кресло.
- Черт! - взвыл он в ярости. - Совсем про него забыл.
- Наверное, ужасно - потерять зрение, - сочувствующе заметила Таппенс.
- Не то слово, - от души подтвердил Томми. - А хуже всего тем, кто потерял
его на войне. Но знаешь, говорят, что, когда долго живешь во тьме, у тебя
развиваются особые чувства. Вот я и хочу испробовать и поглядеть, разовьются
ли такие у меня? Это будет весьма полезно - научиться обходиться без света.
- А теперь, Таппенс, - продолжил он, - представь, что ты Сидней Тэмз.
Сколько шагов до тросточки?
Таппенс растерянно оглядела пространство, зажмурилась и предположила:
- Три шага прямо, пять влево.
Томми неуверенно двинулся в путь, прерванный предупреждающим возгласом
Таппенс, обнаружившей вдруг, что четвертый шаг влево заканчивается стеной.
- Так дело не пойдет, - сказала она. - Ты не представляешь, до чего трудно
определить на глаз, сколько нужно шагов.
- Чертовски увлекательно, - решил Томми. - Зови Альберта. Хочу пожать вам
обоим руки и посмотреть, сумею ли понять по ним, кто есть кто.
- Ладно, - согласилась Таппенс. - Только пусть он сначала их вымоет. Они
наверняка липкие от этих отвратительных леденцов, которые он вечно сосет.
Альберт, ознакомившись с
